Сейт - этюд в черных тонах

1) Имя: Сейт

2) Возраст: 74 года

3) Рост: 175 см

4) Вес: 69 кг

5) Пол: мужской

6) Расса: дроу

7) Класс: средний


8 ) Внешность. Несколько худощавый молодой дроу с темно-серой кожей; туго стянутыми в хвост волосами, кажущимися прочим народам седыми, длиной примерно до лопаток; и выразительными красными глазами, кажущимися наблюдателю чуть насмешливыми. Впрочем – Сейт редко демонстрирует посторонним свою внешность, стараясь держаться в тени и прикрывать лицо капюшоном плаща. Возможно, это из-за ушей – они у него длинные даже по эльфийским меркам. Уши Сейта - барометр его настроения. В разговоре он не показывает своих эмоций, а голос в лучшем случае может отразить легкую насмешку, зато уши… При напряжении они выдвигаются чуть вперед, при возмущении или ярости резко дергаются, в растерянности и потрясении «опадают» в стороны. В силу привычки, передвигается максимально бесшумно – в подмирье это вопрос выживания. На левой лопатке – татуировка дома в виде паутины, оплетающей луну.


9) Характер. Сейт – достаточно уравновешенный и адекватный дроу. В понятиях этого народа можно сказать даже «добрый»: то есть может нанести достойному противнику удар милосердия, вместо того чтобы волочь несчастного домой на потеху изголодавшимся по ритуальным пыткам «сестрам». В детстве прошел суровую школу, вынеся оттуда одну простую мораль – язык лучше держать за зубами, а эмоций не показывать. Впрочем – это привело к тому, что Сейт постоянно разговаривает сам с собой и не прочь поговорить с кем-то за жизнь, особенно если этот кто-то не его господин. Коммуникабелен и наблюдателен. Привык разруливать ситуацию по обстоятельствам с максимальной выгодой и наименьшим риском для себя, не опираясь на какие-нибудь глобальные идеалы (Лосс лучше не злить – это не идеал… это факт).
Что вообще редкость для дроу – может считать другие расы почти равными себе и акцентируется в первую очередь на том, что сказали, а не кто сказал. Уважает силу и может быть верным союзником. Хотя, если его непосредственный начальник в один прекрасный день умрет по непонятным причинам, удивляться не стоит – ничего личного, так заведено. Последний штрих портрета – неприязнь к детям Карелона и странное чувство, сочетающее жгучую ненависть, восхищение и любовь к женщинам своего народа.
Мировоззрение: истинный нейтрал

10) Биография:
Если ваш напарник в шахте умер при невыясненных обстоятельствах, а несколько человек из ночной смены просто пропали – бегите оттуда поджав хвост и не забудьте взорвать за собой проход.
Если пьяный бард, забираясь на стол в какой-нибудь задрыпаной таверне, зовет вас в поход в пещеры, за несметными сокровищами – запустите в него табуреткой и, прошу вас, не поленитесь и добавьте от души кулаками.
Если посреди вашего города образовался глубокий провал и из глубин слышится женский плач, а сын городничего с отрядом городской стражи отправился на выручку – помолитесь за его быструю смерть и упокой души. Его не отпустят лапы подземья.
Не бойся тьмы, бойся тех, кто охотится во тьме. Бойтесь дроу.

Сейт родился в одном из затерянных в темноте городов Подземья. Ему повезло – он родился не слишком уж здоровым, чтобы послужить жертвой Лосс в ближайший праздник, и не слишком больным, чтобы быть убитым ради усиления крови. Ему повезло вдвойне – он родился дворянином: слишком низкородным, чтобы перейти своим существованием дорогу кому-то из принцев двенадцатого дома, но и не бесперспективным плебеем. А его рождение отмечали переливчатые и неяркие огни Города – чем не звезды.

Эльфенок быстро рос и быстро учился. К примеру – тому, что девочки всегда правы и им никогда нельзя давать сдачи, даже когда они таскают тебя за уши и дразнят «Хальке» - что означает «Ушастик». Еще бы – они избранницы Лосс. Что слово не летучая мышь, его не поймаешь и оно может аукнуться много-много лет спустя – дроу никогда ни о чем не забывают. Еще Сейт понял что жив, пока полезен Дому. Своему дому – дому Плененной луны, как переводится его имя на человеческие языки. Чем сильнее полезен – тем лучше. И пока будет полезен – будет жить, и, скорее всего, в роскоши. Иначе – слишком велик риск пасть пушечным мясом в войне домов или бесславно пасть в бесперспективном патруле в битве за какой-то опасный, но никому толком не нужный кусок пещер.
Судьба не наделила Сейта магическим даром, рефлексами и силой война или духом истинного аристократа; и уж подавно она не одарила его стройными ножками, высокой грудью и смертельно-игривым взглядом (о карьере жрицы не могло быть и речи). Ее дары были скромнее – зоркий взгляд, чуткие уши и удача. Последнее, пожалуй, самое важное. Еще один редкий дар проявился позднее - Сейт был способен приспособиться жить при солнечном свете.

Сейт начинал помощником старшего надсмотрщика – очень перспективное место для мальчишки. До времени особенно не высовывался и старался делать все, как скажут, и делать хорошо. (Почему-то слова «старательный портной» или там «старательный солдат» вызывают умиление, а «старательный погонщик рабов» - нет, а ведь любой труд почетен?). Научился держать ухо в остро, правильно наносить удары плетьми (чтобы было и больно, и раб не загнулся), вязать надежные узлы и худо-бедно разбираться в сельском хозяйстве (для аристократа дроу это знание скорее позорно, чем полезно). Сейт по долгу службы наблюдал за рабами – в основном жителями поверхности – и даже потрудился выучить их язык. Странные недолговечные создания. У них нет гордости. Их так просто сломить. Почти всех. Достаточно отнять надежду и не пройдет и недели, как существо становится рабом. Не по названию, а по сути.
Правда, порой попадаются и Герои. Таких не сломишь просто побоями и плетью. Если такого лишить надежды, – из последних сил вцепится в горло палачу и умрет вместе с ним. Особенно если палач глупый, считает свою работу искусством и не проверяет целостность оков. Героев либо сразу приносят в жертву либо... их ломают жрицы. Это целое искусство и даже у Сейта начинали бегать по коже мурашки при мысли о том, как это происходит.
Однажды надсмотрщик немного отвлекся, за что получил тяпкой по голове. Рабы с целого участка бежали. Куда? Просто прочь. Ну не верят эти глупые люди, что в Подземье некуда бежать. Для их поверхностных глаз кругом царит беспросветная тьма, еду без навыков не найти, а вот охочих до их мяса – много. В самом лучшем случае угодят в плен к другому дому – но беглых рабов отправляют на самые сложные и смертельные работы. Если по уму – то сиди и не рыпайся.
Сейт сам отправился на их поиски, вооруженный лишь хлыстом и веревкой. Судьба рабов его волновала мало. А вот что будет с ним за халатность его старшего - представлял более чем хорошо.
Он нашел их неподалеку в заброшенном здании дома. Удивительно – рабы ругали своего командира. Того, кто больше не смог терпеть и решил бежать. Испортил им, видите ли, сладкую жизнь, не просчитав последующих перспектив. Тьма укрывала Сейта. Он стоял совсем рядом с этим несчастным, жалеющим себя и причитающим имуществом Дома. Его смешили эти разговоры и брань. Людишки боялись, хотели обратно и не знали как. Кто-то даже предложил убить вожака. Так оно и было сделано.
Из темноты вышел некто. Их ночной кошмар, их Господин. Рукоятью кнута он оглушил опешившего героя и со сталью в голосе приказал остальным возвращаться обратно. Они подчинились. Еще бы – через пол часа ужин.
Сейт чуть задержался над главарем «восстания». Вожак смотрел в его красные глаза. Смотрел и искал под рукой камень, чтобы убить своего мучителя. Ему было уже все равно, но возвращаться в хлев он не хотел. И не пришлось. Юный дроу пожалел его и сделал ему подарок. Быструю смерть.
Дома делегацию ждал небольшой отряд заметивших пропажу гвардейцев, избитый надсмотрщик и алчущая крови жрица. Увидев Сейта с колонной рабов, она, казалось, сменила гнев на милость. Через приятную улыбку острых зубов, девушка сообщила, что Сейт не справился со своей работой, впрочем, хорошо проявил себя и… заслужил индивидуального наказания.
Дрожащего от страха Сейта под конвоем доставили в запретную часть Дома – личные покои жриц. Его палач восседала в кресле, закинув друг на друга ноги в высоких черных сапогах, и со смехом смотрела на него. Затем она встала, подошла к пленнику и с все той же усмешкой рывком скинула корсет…
Стоит только добавить, что после этого юный дроу недели полторы заращивал многочисленные раны от укусов и хлыста и покрывал целебными припарками исцарапанную спину, но глаза его были мечтательные-мечтательные.
Тогда он и получил свое взрослое имя «Сейт», что означает «Страх».

После этого эпизода Сейта перевели в отряд охотников на рабов. Именно там он проявил себя как отличный охотник и следопыт. Юноша интуитивно запоминал дорогу в сложной сети подземных ходов и мог вести отряд даже по следу многочасовой давности на заросших мхом каменных плитах, ведомый ему одному известными приметами.
Как усмиритель рабов он себя не проявил – никак не мог разобраться в мастерстве пыток, впрочем, в схеме: «хороший палач, плохой палач» отлично отыгрывал хорошего палача. Зато как следопыта его ценили и частенько давали хорошую долю из добычи отряда.
С тех пор у Сейта появилась малопонятная окружающим привычка: не с того не с сего упоминать в разговоре цифры. Например «143» или «61». На вопрос: «что это», ответ уклончив. Просто не всякому собеседнику приятно знать, он будет стоить всего полсотни монет.
Приходилось иметь дело и с дварфами – порой жажда наживы затмевала для этих бородатых кузнецов законы элементарной логики, будто не понятно на кого будет обращено это оружие при первой же стычке в узких коридорах? Немного научился их языку и грубым играм. Что поделаешь – дипломатия. А еще Сейт души не чаял в дварфийском эле. Пожалуй, это была его главная слабость. Когда отряд приходил к дварфам, можно было потерять голову и напиться вне контроля сестер. В меру конечно, но дома порой и того не дозволялось.

Шло время. Вот прошла первая церемония посвящения Сейта – в день летнего солнцестояния отряд поднялся на поверхность, планируя перерезать как можно больше безмятежно пляшущих на поверхности светлых сородичей. Однако удача оставила их – вместо невооруженного молодняка дроу наткнулись на хорошо вооруженную стражу Короля Лесов. Многие погибли, однако самоуверенные стражники вздумали полезть за отступающим отрядом в родную стихию дроу – подземелья.
Большинство из них погибли. Остальные им завидовали. А командир отряда был доставлен на стол Матери Дома еще живым – в качестве подарка и главного трофея экспедиции.
Сейт до сих пор вспоминает обратный путь со смесью ужаса и довольной усмешки. Он остался единственным следопытом экспедиции, отягощенной трофеями и раненными. Сейту приходилось выбирать путь на свой страх и риск, чтобы не нарваться на тварей, патрули других домов или просто не заблудиться. При этом последняя оставшаяся в живых жрица экспедиции, ничего не понимая в картографии, ко всему имела свое мнение. Следопыту, стиснув зубы, приходилось спорить, что отражалось на целостности его спины. Впрочем – за верное решение его награждали новыми царапинами и укусами. Благо, та жрица была еще слишком молода для таинства размножения и, сразу после возвращения в город, Сейт предпочёл больше не показываться ей на глаза.

После того похода уже совершеннолетний дроу обзавелся небольшим, но собственным домиком на окраине владений дома. Один из трофеев экспедиции – лук – заменил в его руках традиционный дровский арбалет, а одну из комнат начали загромождать трактаты по алхимии, мощи всевозможных тварей и колбы. Сейт начинал подумывать о спокойной жизни и мягко обхаживал Мастера Ядов (дроу Дома Плененной луны НИКОГДА не используют не отравленное оружие). Эти годы Сейт помнил как самые приятные и спокойные. Мастер настоял на том, чтобы вырвать Сейта из патрульной плеяды и сделать прикрепленным к лаборатории следопытом, отвечающим в первую очередь за поиск редких компонентов для зелий.
Это палка о двух концах – больше свободы, но приходилось рассчитывать только на себя и верный лук – оружие в подземье почти невиданное, но практичное. Рейнджер достиг в использовании лука завидного мастерства, а благодаря скрытности и точности – это оружие даже без ядов превосходило однозарядные арбалеты. А уж с ядами... Стрелы для него Сейту приходилось делать самому и он старался дополнить их неприятными для противника сюрпризами: зазурбринами, раздвигающимися в ране головками, а то и вделанной в наконечник капсулой с кислотой. Порой учитель имел настроение учить его непосредственно лабораторной алхимии, и тогда дроу ловил каждое его слово. Мастер Ядов двенадцатого Дома был весьма и весьма искусен в своем деле. Поговаривали, что даже Мастер Оружейник живет только потому, что Мастер Ядов вовремя подмешивает в его пищу… противоядие. Другие слухи говорили о сложных бикомпонентных ядах, каждый из компонентов которых по отдельности абсолютно не опасны, но встречаясь в организме вместе….
Мастер и ученик нашли друг друга и весьма друг другу подходили каждый в своем амплуа. Возможно, настал бы день и старик… допустим, нанюхался бы какого-нибудь своего яда и отправился бы прямиком к Лосс, вынуждая Мать искать достойного приемника. Но судьба распорядилась иначе.
В качестве реванша за давнишние потери в экспедиции, дом решил снарядить отряд на поиск посоха Вечности в заброшенном городе древних. Сейта, как лучшего из наличествующих следопытов, отправили сопровождать их. Что было дальше, Сейт не помнит. Только какие-то вспышки и голубая охлаждающая бездна межреальности. Самоуверенные дроу наткнулись на стражей посоха, которые очень не любили шутить, в итоге – отряд раскидало по пространствам.

Тогда Сейт и увидел впервые поверхностный мир. Мир где светит нестерпимо яркое солнце, а небо – это пропасть над головой, в которую можно упасть. И как только остальные живут в таких условиях? Сейт раньше бывал на поверхности в день летнего солнцестояния, в тот памятный рейд, но тогда была ночь, и низко шли облака. Еще больше его напугало другое – перед ним, улыбаясь и протягивая руку, стояла Владычица Поражений.
Дроу сразу узнал ее. Она один в один походила на изображение в их храме, повествующее о первых днях Дома. В те далекие времена его предки и Первая Мать получили приказ захватить храм Луны и принести в жертву как можно больше лунных жрецов на их же собственном алтаре. Это был один из первых ударов войны богов, которые всего несколько дней назад были мужем и женой. Посреди ночи двери в храм были распахнуты и фигуры в черном начали свой кровавый путь. Удар бича Лосс по лицу Карелона. Пока жрицы колдовали над получившимся вокруг алтаря озером крови, верные дома успешно отразили контратаку опомнившихся воинов. Их кровь тоже пригодилась, а тела послужили бортом для пруда. Жрицы были готовы начать ритуал, чтобы навеки пленить луну – символ силы Карелона, как из-за колны вышла самая последняя, самая младшая послушница храма Луны. И приказала им убираться. Приказала как имеющая власть и силу. В устах щупленькой девушки это звучало смешно. Не отвлекаясь, мать приказала верным принести ей сердце этой пигалицы. Но все случилось иначе – последние из верных сами вынесли тяжело раненную мать из храма. Меч Карелона опустился на голову Лосс плашмя, оглушая бывшую супругу. А девушка, в остатках окровавленной чужой кровью рясы отпевала своих павших сестер.
Владычицей Поражений нарек ее двенадцатый дом, известный также как дом Плененной луны, в честь их почти удавшейся миссии. Дроу помнили, помнили все и черпали в своей памяти силы для грядущей победы. Но перед Сейтом стояла ОНА.

Как выяснилось позже – ее теперь звали Руфью, она была менестрелем и училась алхимии. И понятия не имеет ни о какой Владычице Поражений и даже о Карелоне. Почему же тогда такое сходство? Лосс никогда ничего не делает зря. После долгих размышлений, Сейт пришел к выводу что богиня не случайно выбросила его на поверхность и его путь как-то связан с этой девушкой и старался не выпускать ее из вида.
Он честно пытался приспособиться к поверхности. Если бы Сейт был ярким аристократом или воином, он бы скорее всего не преуспел. Дроу плохо умеют приспосабливаться, слишком уж они горды, все за исключением рейнджеров. Рейнджеру часто приходится рассчитывать только на себя и запоминать закономерности мира такими, какими они являются, а не такими, какими их видит дровская призма на восприятие жизни. На поверхности было мало толка от подземных знаний компонентов – полезные вещества для зелий тут содержались в других компонентах, животные вели себя иначе и небо над головой.
Впрочем – Сейт проявил себя как прилежный ученик, а его глаза от яркого солнца прятал капюшон плаща. Его дом остался где-то далеко и с той земли, на которую он попал, вернуться туда возможности не было. Сейт понимал – если он вернется один, без отряда и любимой и самой перспективной дочери матери, он, рейнджер, тот, кто должен идти первым и умирать тоже первым будет попросту убит. Но дом – это дом. Остальное суррогат.
Сейт так и не смог освоиться на той земле, куда выкинула его судьба. Вскоре, когда Руфь потянулась навстречу новым странствиям, дроу скрипя сердце пошел вслед за ней. Так называемая Владычица Поражений принципиально не носила оружия и не умела за себя постоять. Если бы Лосс хотел ее смерти – она бы сказала это более явно, а так оставалось лишь ждать. Дроу умеют ждать.